Каменный мешок - Страница 13

— Нет, ты чего, они же меня прирежут! Ты чего! Пожалуйста, плиииииз, отдай мне таблетки! Отдай!!!

Эрленд повернулся спиной к скулящему барыге и пошел прочь. Тот же остался дрожать у стены и, чтобы скоротать время, принялся ругаться на чем свет стоит да колотить в бессильной ярости собственной башкой о серый бетон. К удивлению Эрленда, объектом брани, разносившейся по окрестностям, был не обманщик-следователь, а сам Атли.

— Чертов придурок ты, Атли, мудило грешное, тупица, сраный кусок говна, дурак, дурак, дурак, дурак, понял, мудило, ты дурак, ты идиот, ты кретин…

Эрленда так заинтересовала тирада, что он обернулся — и увидел, как Атли со всех своих невеликих сил съездил самому себе по челюсти.

Дверь ему открыл маленький мальчик, от силы лет четырех. Волосы грязные и нечесаные, из одежды только пижамные штаны. Эрленд наклонился и протянул руку, чтобы погладить мальчика по голове, тот отстранился. Эрленд спросил его, дома ли родители, но мальчик лишь смотрел на него подозрительным взглядом и молчал.

— Хорошо, приятель, а скажи тогда, дома ли Ева Линд? — продолжил Эрленд.

Черт, ну почему все так медленно. Уже два часа прошло после звонка Евы. Я же не успею, и она… Нет, нет, эту мысль надо гнать к чертям. А что, если она… нет, ни к чему воображать, в какие именно она могла попасть неприятности, я же сам себя мучаю, а мне надо ее искать. Да и то, я уже знаю, с кем она была сегодня у Атли. Стало быть, скоро ее найду.

Мальчишка не проронил ни слова, повернулся спиной к гостю и скрылся во тьме квартиры. Эрленд пошел было за ним, но куда ему. Темно, как бы не споткнуться, лучше сначала свет зажечь. Пошарил руками по стенам, нашел несколько выключателей. Ни один не работал. Пришлось идти на ощупь. Зашел в ближайшую комнату, пытался зажечь свет там — получилось, под потолком загорелась одинокая лампочка. Пол, оказывается, ничем не покрыт, голый цемент. Повсюду валяются грязные матрасы, а на одном из них — еще и девушка в придачу. По виду немного моложе Евы, в протертых до дыр джинсах и футболке без рукавов. Рядом с ней на полу — открытая металлическая коробка, в ней два шприца. Чуть поодаль — бухта чего-то пластикового, то ли шланг, то ли непонятно что. С обеих сторон бухты по матрасу, на каждом — по спящему мужику.

Эрленд тихонько подошел к девушке и тряхнул ее за плечо. Ноль эффекта. Поднял ей голову, легонько потрепал по щекам. Так, вроде оживает. Эрленд поднял ее на ноги, попробовал выйти с ней в коридор — и тут она вдруг очнулась, открыла глаза. В полумраке Эрленд заметил стул, усадил ее. Девушка тут же уронила голову обратно на грудь. Эрленд дал ей еще одну пощечину, она снова пришла в себя.

— Где Ева Линд? — спросил Эрленд.

— Ева, — промямлила девушка.

— Ты с ней сегодня гуляла по городу. Куда она ушла?

— Ева…

Голова снова упала на грудь, тут Эрленд заметил, что в дверях стоит уже знакомый ему мальчишка, в одной руке кукла, в другой — пустая пластиковая бутылка. Он протянул ее Эрленду, а потом засунул горлышко себе в рот и стал втягивать в себя воздух. Эрленд посмотрел на мальчика, сжал зубы, а затем достал мобильный и вызвал подмогу.

Вошел врач «скорой помощи». Эрленд его и ждал.

— Мне нужно, чтобы вы сделали ей инъекцию, — сказал Эрленд.

— Инъекцию? — переспросил врач.

— Думаю, она под кайфом, скорее всего на героине. У вас налоксон какой-нибудь, или как его там еще называют, нарканти, есть? Я имею в виду, с собой?

— Ну да, но…

— Мне нужно с ней поговорить. Немедленно. Моя дочь в опасности, и эта девушка знает, где она.

Врач посмотрел сначала на девушку, потом на Эрленда и, подумав, кивнул.

Эрленд заранее уложил наркоманку обратно на матрас. Врач сделал свое дело, и через некоторое время она пришла в себя. В дверях стояли санитары из «скорой» с носилками в руках. Мальчишка прятался где-то в квартире. Двое мужчин как лежали бревнами на соседних матрасах, так и продолжали лежать.

Эрленд встал на колени рядом с головой постепенно приходящей в сознание девицы. Раскрыв глаза, та с удивлением уставилась на Эрленда и людей с носилками.

— Что происходит? — сказала она едва слышно, словно говорила сама с собой.

— Ты что-нибудь знаешь про Еву Линд? — спросил Эрленд.

— Про Еву?

— Вы с ней сегодня выходили в город. Я полагаю, она в опасности. Ты не знаешь, куда она направилась?

— С Евой что-то не в порядке? — спросила она и огляделась. — А где Кидди?

— Ты про мальчишку? Он прячется в другой комнате, ждет, когда ты очухаешься. Скажи лучше, где мне найти Еву Линд.

— А ты кто такой?

— Ейный папаша.

— Легавый?

— Он самый.

— Она тебя на дух не выносит.

— Я знаю. Так где она?

— Ей стало плохо. Я сказала, ей надо в больницу. Она и пошла туда.

— Плохо? В смысле?

— Живот заболел, так она сказала.

— И куда она пошла? И откуда?

— Мы мимо Крышки проходили.

— И куда она от Крышки направилась?

— В Националку, там как раз недалеко. Что, не дошла?

Эрленд поднялся на ноги и попросил у врача номер справочной Национального госпиталя. В справочной ответили, что никакой Евы Линд за последние часы к ним не поступало. Равно как и вообще женщин ее возраста, ни по «скорой», ни самостоятельно. Эрленд позвонил в родильное отделение и описал дочь, как смог, но дежурная сестра ответила, что похожих пациенток у них нет.

Не теряя больше времени, Эрленд выскочил наружу и на всех парах полетел к Крышке. Улицы совершенно опустели. Автобусная станция закрыта — уже полночь. Эрленд бросил машину и побежал на юг по Снорриеву шоссе, заглядывая в каждый переулок, в каждый дворик. Почти дойдя до госпиталя, он стал кричать и звать Еву по имени, но никто не отзывался.