Каменный мешок - Страница 56

Эд пригласил их в просторную гостиную, и Эрленд, окинув ее взглядом, не мог не отметить, что о военной карьере хозяина в ней не напоминает почти ничего; бросались в глаза, напротив, несколько картин исландских художников, несколько статуй исландских же скульпторов и семейные фотографии, заботливо вправленные в рамы. Ничего про мировую войну или военное дело.

Эд ждал гостей из полиции и заранее заварил кофе и чай, а на стол выставил розетку с печеньем. Поговорив, как полагается, немного о погоде и тому подобном — традиция, которую, впрочем, все трое жаловали весьма в меру, — старый вояка прокашлялся и спросил, чем может быть полезен. Говорил на практически безупречном исландском, прямо, без обиняков и не растекаясь мыслию по древу — не иначе, привычка еще со времен военной службы, переходить прямо к сути дела.

Эрленд сказал:

— Джим, секретарь из британского посольства, связался с нами и сообщил, что вы служили в Исландии во время войны, конкретно — в военной полиции, и в этом качестве имели касательство к делам военной базы и склада, который располагался на Ямном пригорке, там, где нынче поле для гольфа.

— Да, я там теперь и сам играю в гольф, каждую неделю, — ответил хозяин. — Я видел по телевизору новости про скелет на Пригорке, и Джим сказал мне, что ваша версия — это кто-то из наших солдат, или англичанин, или американец.

— А что, на складе произошло в те годы что-то необычное? — спросил Эрленд.

— Нет, ничего необычного, самое обыкновенное воровство, — рассмеялся Хантер. — Тут ничего не поделаешь, если есть где военный склад — с него обязательно что-нибудь украдут. Наверное, можно даже сказать, что имело место хищение, все-таки масштаб был значительный. Несколько солдат, сговорившись, затеяли воровать со склада товары и продавать рейкьявикцам. Началось все, как водится, тихо и незаметно, но затем, по мере того, как воры освоились и почувствовали себя в безопасности, дело приняло более крутой оборот. Так что да, расследовали мы хищение. Начальник склада был в доле. Всех судили военным трибуналом и выслали из Исландии. Я очень хорошо все это помню — я тогда вел подробный дневник и сразу заглянул туда, как мне Джим позвонил. Перечитал, и вся эта история с хищением предстала передо мной во всей красе. Я даже связался с одним своим старинным другом, по имени Фил, он как раз был моим начальником в те годы. Хорошо поговорили.

— Как выяснилось, что со склада воруют? — спросила Элинборг.

— Жадность, как говорится, фраера сгубила. Когда воровство достигает таких масштабов, как было в том случае, его становится очень сложно скрыть, и сослуживцы стали подозревать, что на базе что-то не так.

— А что за люди были замешаны? — спросил Эрленд и достал из кармана пачку сигарет.

Полковник Хантер кивнул, и гость закурил. Элинборг в благородном гневе отвернулась.

— Рядовые. Почти все. Начальник склада был среди них старший по званию. И еще как минимум один исландец. Он жил на Пригорке, на северной стороне.

— Не помните, как его звали?

— Нет. Жил в этакой халупе, хотя и довольно здоровой, с семьей. Мы у него дома нашли краденого на пару машин. Все с нашего склада. Я справился по дневнику, и там сказано, что у него было трое детей. Хорошо их помню, два мальчика и одна девочка, инвалид. А еще была их мать…

Хантер замолчал.

— С ней связано что-то особенное? — спросила Элинборг.

— О, еще как связано. Если хотите знать, то, по-моему, она за всю жизнь не видела и недели без побоев.

Полковник снова замолчал, словно стараясь поточнее вспомнить, как было дело, вернуться в давно минувшие года, когда по ходу расследования хищения на складе ему пришлось зайти в один неприметный исландский дом на холме и увидеть незнакомую женщину со знакомыми следами насилия. Он сразу понял — ее били. И не то чтобы это так случайно совпало — семейная ссора накануне визита военной полиции. Нет, ее били и унижали все время, много лет, если не десятилетий, систематически, постоянно. Ни душа, ни тело этой несчастной не ведали ни минуты покоя.

Он даже не сразу ее заметил. Войдя в дом, сопровождаемый четырьмя помощниками-военными, он первым делом увидел девочку, перекрученную, что твой крендель, в уродливой деревянной кровати на кухне. Увидел двух мальчишек, которые стояли, словно часовые, по обе стороны от девочкиной кровати, не смея шелохнуться от страха — еще бы, вдруг ни с того ни с сего в дом пришли сразу пятеро незнакомых дядь в военной форме. Увидел и хозяина дома — тот встал навстречу гостям из-за обеденного стола. Они не предупредили о визите, а он их, судя по его виду, совсем не ждал. Мужчина не представлял ни малейшей опасности — на войне учат распознавать, кто герой, а кто тряпка и сопляк, и тут хватило одного взгляда, чтобы понять — этот не герой. Был бы у него хвост, он бы его поджал.

И тут будущий полковник в отставке увидел мать семейства. Глаза не сразу привыкли к темноте — дело было ранним утром ранней весной. Оказалось, сбоку от кухни есть небольшой коридор и там стоит кто-то — не стоит, а словно прячется. Гость решил, что это еще один из компании воров, пытается сбежать, пока его не заметили, — и ринулся туда, одновременно выхватывая из кобуры пистолет. Крикнул «стой!» и направил дуло в темноту коридора. В тот же миг девочка-инвалид завыла изо всех своих сил, а мальчики накинулись на него, крича что-то непонятное по-исландски. И тогда из темноты вышла эта женщина, и картину сию Эдвард Хантер, по его утверждению, не забудет даже в загробной жизни, если таковая существует в природе.